Наиболее важные психологические законы
Разумеется, платой за огромные возможности, которые получает человек Пути, является соблюдение определенных правил. Но главная суть этих правил вовсе не в том, чтобы жестоко ограничивать себя едва ли не во всем, в чем заключается радость жизни. Даосизм – философия радости и добра, и все, что делает человек Пути, он делает с удовольствием, а не потому, что за неисполнение его ждет страшная кара в геенне огненной. Что же касается главной сути, а именно того, что даосы полагали необходимым условием достижения здоровья и долголетия, то искать суть следует не в физических упражнениях (хотя и совсем без них никак нельзя) и даже не в работе с энергией ци (без которой тем более «далеко не уедешь»), а прежде всего в состоянии души – как бы парадоксально сие ни звучало. Давайте кратко обозначим те главные «правила духа», или, говоря более современным языком, психологические законы, которые даосы считают наиболее важными. Безоговорочно первое место среди них занимает такое простое, по сути детское правило: совершение добрых дел удлиняет жизнь, совершение же злых дел укорачивает ее, приближает смерть. Древние даосы считали, что бессмертными становятся люди смертные, которые достигают этого в результате терпеливого и продолжительного труда. И прежде всего они должны быть добродетельными. Лживые, недостойные люди напрасно искали бы бессмертия, как бы настойчиво они ни выполняли все «технические» предписания даосизма. Да, нередко случается так, что самые что ни на есть явные подлецы живут сравнительно долго и как бы даже счастливо – за счет чужой энергии. (Нечто подобное в народе упрощенно именуется вампиризмом. ) Однако «счастья» такого, как говорится, и врагу не пожелаешь, да и истинных, даосских масштабов долголетия таким людям не добиться. Не говоря уж о бессмертии… Мудрый отстраняет интересы своего «я» и тем продлевает себе жизнь. Но разве не получается, что так он действует во вред себе? Наоборот, только так и можно достичь полноты своих свойств… Когда люди действуют с целью собственной выгоды, они причиняют себе наибольший вред. Когда же ты достиг того, что у тебя отсутствует стремление к собственной выгоде, то как же можно причинить тебе вред? Ненавязчивая добродетель даосских мудрецов, их умение прийти на помощь человеку в любой ситуации – будь то боли в спине у одинокого бедняка или проблемы императора с управлением вновь завоеванными странами – всегда славились в Поднебесной. Напомню вам одно из важнейших мест в «Дао дэ цзин»: Лучшие узы те, что не удерживаются ничем, и их нельзя разрубить. Вот почему мудрый всегда готов прийти на помощь ближнему, и потому он не сторонится людей. Всегда готов помочь любой твари, и потому он не скрывается ни от кого. Это и называется «быть ясным и открытым». И правило духа номер два – то, в идеально афористичной форме выражено Бенджаменом Хоффом: «– Какой же день после пятницы? – спросила Сова.– Сегодня! – закричал Пятачок.– Мой любимый день,– заметил Пух». Думаю, комментарии здесь не нужны. Именно такое мировосприятие Хофф назвал «Дао Пуха», и именно таков образ мира в душе счастливого ребенка. Счастье – это сегодня. Очень близки к этой позиции слова многих великих мудрецов разных времен и народов. Помните у Екклезиаста: «Познал я, что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей» (Еккл. 3:12). И у него же: «Лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа» {Еккл. 4:6). Вполне аналогично и знаменитое «Carpe diem» («лови день; пользуйся каждым днем») у Горация. Истинный даос – это не тот, кто, подобно плохому бегуну, «пашет» из последних сил, стремясь к финишу и думая лишь о победе, а тот, кто наслаждается самим процессом. Это не значит, будто цель не имеет значения. Без нее – никак, и она должна быть достойной. И все же она вторична. Воспользуемся еще раз образом Хоффа: максимальное наслаждение новогодние подарки доставляют нам в тот момент, когда они еще спрятаны в красивой цветной упаковке и мы лишь гадаем, что же там внутри. И так – во всем: как только цель достигнута, она перестает быть такой волшебно-завлекательной. Ничто так не портит цель, как попадание (Ежи Лец). Если же говорить чуть более «по-взрослому», то так: даосская мудрость ставит во главу угла не насыщение, а голод. Поэтому важнее не итог, а процесс, ибо итог – это твердое, то есть смерть, а процесс – это мягкое, еще не застывшее и не сформировавшееся, то есть жизнь. Именно потому Иисус в повести Аркадия и Бориса Стругацких «Отягощенные злом» говорит ученикам: «Не сытое чрево обещаю я вам, но вечный голод духа». Что может быть страшнее, чем стать «сытым», перестать хотеть? Если такое случается не с богом, а с человеком, это – смерть. В то же время и постоянное сильное желание, неуемное стремление к цели вовсе не то, к чему призывает философия даосизма. Ни одна из крайностей не ведет к гармонии. Здесь даосизм, скорее, сближается с тем, чему учит чань – буддизм (он же – в японском варианте – дзен): мастер стрельбы из лука попадет в «яблочко» не потому, что хочет в него попасть, а потому, что, поставив перед собой такую цель, спокойно и правильно исполняет все действия и процессы, предшествующие полету стрелы. Иначе говоря, он живет не «в завтра», а «в сегодня». Его счастье – не где-то там вдалеке, в точке цели, а в текущем моменте. И наконец, прежде чем перейти к «законам тела», последнее. Это, по сути, мостик от духовного к физическому, ибо относится к обеим областям сразу. Вот лозунг, который был высечен на мраморной ванне древнего китайского царя по имени Чин Тан: «Обновляйся ежедневно и полностью, и снова, и всегда». Ибо стоит остановиться, затвердеть, перестать быть как вода – и всё, смерть. Это относится и к телу, и к духу. Если хочешь выучиться всем языкам, узнать обычаи всех народов, проехать дальше всех путешественников, освоиться со всеми климатами и заставить Сфинкса разбить себе голову о камень, послушайся совета древнего философа и Познай Самого Себя. Вот где нужны и зоркость, и отвага. Одни только трусы – побежденные и дезертиры – бегут вербоваться в армию (Генри Дэвид Торо). Пришло время напомнить о том, к чему призывали мудрые: люби ближнего, как самого себя, а тело свое почитай, как всю Поднебесную. Ибо тело – тот единственный и незаменимый сосуд, в котором хранится не что-нибудь, а наша душа. Соответственно к нему и следует относиться. Как я уже говорил, древние даосы не разделяли душу и тело (и вообще духовное и физическое). Им было чуждо современное западное видение мира под девизом «или-или». Нет, в каждой вещи, в каждом явлении они видели две стороны. Постоянного небытия жаждая – созерцаю Его сокровенное, бытия постоянного жаждая – созерцаю Его формы. То и другое – единородны, но имена – разные. Говоря немного упрощенно, Путь – это и сокровенное (то есть духовное, утонченное, бестелесное), и форма (физическое, грубое, телесное). Тот, кто видит в Дао только дух и игнорирует его телесную форму, так же, как и тот, кто видит лишь форму, не замечая спрятанного за ней, в лучшем случае видит лишь половину мира, а то и вовсе иллюзию. Ни так называемые духовные люди, презирающие и отрицающие физический мир, ни «чистые материалисты», отрицающие всё духовное, не способны быть людьми Пути. Кому же это под силу? Правда в том, что Путь открыт любому. Вам. Просто забудьте всё, что родом не из детства,– и вы увидите.
