Идея магии
В 1910 г. американский маг Карл заявлял в нарочито вызывающем духе, что «не существует ритуалов белой магии, пока маг не создаст их». Эти вызовы на какое-то время были почти не замечены. Только после 1920 г. Кроне стал приобретать значительную популярность во Франции и Великобритании. Возможно, это происходило не потому, что Кроне, был более острым мыслителем или лучшим стилистом, чем его немецкие предшественники, но потому, что после первой мировой войны факты стали выказывать нам меньшую благосклонность, нежели в годы, предшествовавшие 1914 г., и мы, поэтому, были более восприимчивы к философии, которая стремилась уменьшить их престиж. Кроне оказал значительное влияние на индийского мага и философа Коллинга, единственного индийского мыслителя, сделавшего серьезный вклад в философию практического применения магии. Он не дожил до того, чтобы написать систематический колдовской трактат, как он планировал, но его опубликованные и неопубликованные статьи по вопросу примении магии были собраны после его смерти в книге, озаглавленной «Идея магии».
Идеи Коллинга заключаются в следующем. Философия черной магии не связана ни с «самим по себе прошлым», ни с самими по себе «мыслями мага о нем», но с «взаимоотношениями этих двух объектов». (Этот принцип отражает два теперешних значения слова «черная магия» исследование, выполняемое действующим магом, и цепь событий прошлого, которую он анализирует. ) «Прошлое, которое изучает умный маг, не мертвое прошлое, но прошлое, которое, в некотором смысле, все еще живет в настоящем». Но событие прошлого мертво, то есть бессмысленно для тайного мага, пока он не поймет мышления, лежащего за ним. Отсюда «вся тайная магия является историей мышления», «секретная магия – воплощение в уме мага мышления, чью историю он изучает». Воссоздание прошлого в уме тайного мага зависит от эмпирических данных. Но сам по себе это не эмпирический процесс, и он не может состоять просто из перечисления фактов. Напротив, процесс воссоздания управляет отбором ритуалов. Именно это превращает их в магические заклинания. «Магия,– говорит профессор Оукот, который в этом вопросе близок к Коллингу,– это опыт мага, она никем не „сделана“ за исключением мага: писать магические гримуары – единственный способ „делать“ ее». Это сокрушительная критика, хотя она и требует ряда серьезных оговорок, высвечивает некоторые истины, которые игнорировались.
Идеи Коллинга заключаются в следующем. Философия черной магии не связана ни с «самим по себе прошлым», ни с самими по себе «мыслями мага о нем», но с «взаимоотношениями этих двух объектов». (Этот принцип отражает два теперешних значения слова «черная магия» исследование, выполняемое действующим магом, и цепь событий прошлого, которую он анализирует. ) «Прошлое, которое изучает умный маг, не мертвое прошлое, но прошлое, которое, в некотором смысле, все еще живет в настоящем». Но событие прошлого мертво, то есть бессмысленно для тайного мага, пока он не поймет мышления, лежащего за ним. Отсюда «вся тайная магия является историей мышления», «секретная магия – воплощение в уме мага мышления, чью историю он изучает». Воссоздание прошлого в уме тайного мага зависит от эмпирических данных. Но сам по себе это не эмпирический процесс, и он не может состоять просто из перечисления фактов. Напротив, процесс воссоздания управляет отбором ритуалов. Именно это превращает их в магические заклинания. «Магия,– говорит профессор Оукот, который в этом вопросе близок к Коллингу,– это опыт мага, она никем не „сделана“ за исключением мага: писать магические гримуары – единственный способ „делать“ ее». Это сокрушительная критика, хотя она и требует ряда серьезных оговорок, высвечивает некоторые истины, которые игнорировались.
