Часто наказывающие родители
Престижно властолюбивые родители. Ребенок – это предмет. При этом ценный. Как к хрустальному сервизу, к нему нужно относиться бережно, чтобы с благоговением похвалить и заботливо чистить для поддержания блеска. Все это в конечном счете вопрос престижа: ребенок – наша гордость, наше капиталовложение, гарантия устойчивости семьи и, разумеется, показатель наших человеческих качеств. Но при случае чувство обладания – «Я на тебя жизнь положил» – легко переходит в гневное исступление.
Часто наказывающие родители
Наше собственническое чувство не допускает никакой самостоятельности для ребенка. Мы хотим только одного, чтобы ребенок знал место и помнил свою роль: послушание, преданный взгляд, безупречное поведение, для управления которым достаточно лишь сужение и расширение наших зрачков. Ребенок, грустно заметил Д. И. Писарев, окажется неблагодарным животным, если не даст с радостью завязать себе глаза и не побежит с завязанными глазами на голос воспитателя туда, куда ему прикажут.
Мы, властолюбивые родители, не выносим, когда наши подопечные на свой риск решают свернуть с пути, который мы им предначертали, не выносим, когда «яйцо пытается учить курицу», когда нашему ребенку вдруг взбредет в голову вести себя по-своему. Ведь мы-то ожидали, что наш план будет осуществляться пункт за пунктом.
Не спешите, однако: властолюбивые родители – не только те, кому жизнь «уготовила» командовать, руководить, решать за других. Властолюбивые – вовсе не обязательно директора предприятий или начальники управлений. Властолюбивые – прежде всего лишенные власти и жаждущие ее! Те, для которых власть означает не двойную, пятикратную, стократную ответственность, а прежде всего привилегию диктовать свои желания другим, заставлять других считаться с их настроением, потакать их капризам. Это в основном те, которые верят, что власть есть свобода приказывать и администрировать, а еще точнее – наказывать. Если не на работе, то хотя бы дома.
Слабохарактерные родители
Слабохарактерные. Сочетание между характером и слабостью может показаться парадоксальным. Не случайно именно слабохарактерные прочно завладели воображением писателей. Ребенок слабохарактерного родителя находится буквально между молотом и наковальней каприза (но без романтической окраски) и настроения, плодящего в недрах характера слабости, которые тщательно маскируются под силу. После отвешенной оплеухи мы словно приходим в себя и стремимся ее искупить неподобающим, несоответствующим, неадекватным для данного случая поведением. Вслед за всяким наказанием следуют поцелуи, объятия, ласковые слова. В них чуткая душа ребенка улавливает все разом – и слабость, и белый флаг отступления, и признание в беспомощности. Наказанный скоро научится превращать все это в свои преимущества. Он извлекает для себя поучительный урок: по логике следует – если непогрешимый взрослый ошибется, его надо наказать. Взрослому надо будет самому дать отчет о совершенном, самому определить себе меру наказания.
(Вопросы не для анкеты: Знает ли, видел ли ребенок, как вы переживаете свое наказание по службе? Не вы ли, родители, говорите в утешение друг другу: «Не расстраивайся чересчур, все это глупости!»?)
Конфликтные родители
О них уже неоднократно заходила речь. Они не из тех, кто любой ценой стремится показать окружающим принцип права сильного. Принцип этот (примите его как игру слов) применяется лишь тогда, когда безошибочно можно демонстрировать бесцеремонность («силу») перед слабыми. Поэтому конфликтный родитель – самый бескомпромиссный. Никто другой, кроме его собственного ребенка, не мог бы вынести более безропотно бесплодные всплески его самолюбия. Вне дома чувство собственного достоинства должно быть сначала завоевано, после – доказано, и всегда – защищено. Дома же оно – статус-кво; мы пользуемся им как данностью, выступая в роли биологических создателей и кормильцев, общественно ответственных за тех, кто должен съесть не один, а два пуда соли, прежде чем будет признано их право поучать других.
Не следует смешивать конфликтных родителей с властолюбивыми. Потому что у первой категории «вопрос о власти» не имеет особого значения – важнее обеспечить себе абсолютное спокойствие. У властолюбивых же стремление владеть и господствовать преобладает над всем и опирается на чувство их исключительности и непогрешимости.
Безысходные родители
Есть и такая категория. Они самые громогласные. Утверждают, что все испробовали – доброе слово, убеждения, обещания, напутствия и поощрения. Но тут же с безысходностью опускают руки – ничто не помогло, и потому остается только одно – наказание… Так возникает легенда о деревянном боге, который в конечном счете оказывается самым авторитетным. Он непреклонен: раз ошибся, подставляй спину! Плохо – наказание, хорошо – поощрение. И самое страшное то, что наказание не может объяснить ребенку объективных признаков справедливости, оно само ему подсказывает: если тебе не «досталось» – хорошо, а если «влетело» – плохо. Такие наказания плодят сорняки страха, топчут совесть, воспитывают лицемерие, «раскрывают» у ребенка раньше не подозреваемые «артистические способности».
Однако далеко не все родители одинаково склонны наказывать. Для одних людей их дети – «свои», а остальные – «чужие». Своих они редко наказывают, но не скупятся наказывать чужих. Другие родители более строги к своим детям, в то время как к чужим проявляют определенную мягкотелость.
Одни родители применяют тактику испытанных наказании: за очередную провинность наказывают одним и тем же способом – наказывают так, как это делали их отцы и матери. Другие убеждены, что за всякое последующее нарушение норм поведения нужно применять более ощутимое наказание. Третьи полагают, что, поскольку нельзя точно соотносить степень наказания и степень провинности, то лучше усилить наказание, чтобы запугать. Четвертые подбирают наказание в зависимости от пола ребенка; особенно «тверды» и бескомпромиссны они к мальчикам. Пятые утверждают, что самое правильное «коллективное наказание» – один согрешил, пусть пострадают все. Шестые наказывают ребенка непременно в присутствии брата или сестры.
Часто наказывающие родители
Наше собственническое чувство не допускает никакой самостоятельности для ребенка. Мы хотим только одного, чтобы ребенок знал место и помнил свою роль: послушание, преданный взгляд, безупречное поведение, для управления которым достаточно лишь сужение и расширение наших зрачков. Ребенок, грустно заметил Д. И. Писарев, окажется неблагодарным животным, если не даст с радостью завязать себе глаза и не побежит с завязанными глазами на голос воспитателя туда, куда ему прикажут.
Мы, властолюбивые родители, не выносим, когда наши подопечные на свой риск решают свернуть с пути, который мы им предначертали, не выносим, когда «яйцо пытается учить курицу», когда нашему ребенку вдруг взбредет в голову вести себя по-своему. Ведь мы-то ожидали, что наш план будет осуществляться пункт за пунктом.
Не спешите, однако: властолюбивые родители – не только те, кому жизнь «уготовила» командовать, руководить, решать за других. Властолюбивые – вовсе не обязательно директора предприятий или начальники управлений. Властолюбивые – прежде всего лишенные власти и жаждущие ее! Те, для которых власть означает не двойную, пятикратную, стократную ответственность, а прежде всего привилегию диктовать свои желания другим, заставлять других считаться с их настроением, потакать их капризам. Это в основном те, которые верят, что власть есть свобода приказывать и администрировать, а еще точнее – наказывать. Если не на работе, то хотя бы дома.
Слабохарактерные родители
Слабохарактерные. Сочетание между характером и слабостью может показаться парадоксальным. Не случайно именно слабохарактерные прочно завладели воображением писателей. Ребенок слабохарактерного родителя находится буквально между молотом и наковальней каприза (но без романтической окраски) и настроения, плодящего в недрах характера слабости, которые тщательно маскируются под силу. После отвешенной оплеухи мы словно приходим в себя и стремимся ее искупить неподобающим, несоответствующим, неадекватным для данного случая поведением. Вслед за всяким наказанием следуют поцелуи, объятия, ласковые слова. В них чуткая душа ребенка улавливает все разом – и слабость, и белый флаг отступления, и признание в беспомощности. Наказанный скоро научится превращать все это в свои преимущества. Он извлекает для себя поучительный урок: по логике следует – если непогрешимый взрослый ошибется, его надо наказать. Взрослому надо будет самому дать отчет о совершенном, самому определить себе меру наказания.
(Вопросы не для анкеты: Знает ли, видел ли ребенок, как вы переживаете свое наказание по службе? Не вы ли, родители, говорите в утешение друг другу: «Не расстраивайся чересчур, все это глупости!»?)
Конфликтные родители
О них уже неоднократно заходила речь. Они не из тех, кто любой ценой стремится показать окружающим принцип права сильного. Принцип этот (примите его как игру слов) применяется лишь тогда, когда безошибочно можно демонстрировать бесцеремонность («силу») перед слабыми. Поэтому конфликтный родитель – самый бескомпромиссный. Никто другой, кроме его собственного ребенка, не мог бы вынести более безропотно бесплодные всплески его самолюбия. Вне дома чувство собственного достоинства должно быть сначала завоевано, после – доказано, и всегда – защищено. Дома же оно – статус-кво; мы пользуемся им как данностью, выступая в роли биологических создателей и кормильцев, общественно ответственных за тех, кто должен съесть не один, а два пуда соли, прежде чем будет признано их право поучать других.
Не следует смешивать конфликтных родителей с властолюбивыми. Потому что у первой категории «вопрос о власти» не имеет особого значения – важнее обеспечить себе абсолютное спокойствие. У властолюбивых же стремление владеть и господствовать преобладает над всем и опирается на чувство их исключительности и непогрешимости.
Безысходные родители
Есть и такая категория. Они самые громогласные. Утверждают, что все испробовали – доброе слово, убеждения, обещания, напутствия и поощрения. Но тут же с безысходностью опускают руки – ничто не помогло, и потому остается только одно – наказание… Так возникает легенда о деревянном боге, который в конечном счете оказывается самым авторитетным. Он непреклонен: раз ошибся, подставляй спину! Плохо – наказание, хорошо – поощрение. И самое страшное то, что наказание не может объяснить ребенку объективных признаков справедливости, оно само ему подсказывает: если тебе не «досталось» – хорошо, а если «влетело» – плохо. Такие наказания плодят сорняки страха, топчут совесть, воспитывают лицемерие, «раскрывают» у ребенка раньше не подозреваемые «артистические способности».
Однако далеко не все родители одинаково склонны наказывать. Для одних людей их дети – «свои», а остальные – «чужие». Своих они редко наказывают, но не скупятся наказывать чужих. Другие родители более строги к своим детям, в то время как к чужим проявляют определенную мягкотелость.
Одни родители применяют тактику испытанных наказании: за очередную провинность наказывают одним и тем же способом – наказывают так, как это делали их отцы и матери. Другие убеждены, что за всякое последующее нарушение норм поведения нужно применять более ощутимое наказание. Третьи полагают, что, поскольку нельзя точно соотносить степень наказания и степень провинности, то лучше усилить наказание, чтобы запугать. Четвертые подбирают наказание в зависимости от пола ребенка; особенно «тверды» и бескомпромиссны они к мальчикам. Пятые утверждают, что самое правильное «коллективное наказание» – один согрешил, пусть пострадают все. Шестые наказывают ребенка непременно в присутствии брата или сестры.
